Мелекесс-Димитровград

Сёмин Николай Николаевич

О совести, о подвигах, о памяти

КТО БРАЛ БЕРЛИН?

В июне 2005 года умерла Антонина Фёдоровна Бобина. В послевоенное, мирное, время в течение сорока лет она работала учителем начальных классов в школах №№ 8 и 2. Невысокого росточка, скромная и обаятельная, никогда ничего у власти не просящая, любимая как коллегами, так и учениками.

Военная судьба фронтовиков для нынешнего поколения, а для журналистов особенно, представляет неоценимый интерес, поэтому и пишу о ней подробно. В 1942 году Тоне Савичевой (её девичья фамилия) исполнилось 20 лет, когда она добровольцем ушла на фронт. Воевала в составе Волжской флотилии рядовым матросом. Закончила войну в Берлине, в штурме которого принимала НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ УЧАСТИЕ (почему я выделил эти слова, узнаете в процессе дальнейшего чтения) и, естественно, награждена за этот подвиг медалью «За взятие Берлина». Но это и мне и, думаю, каждому смертному понятно: раз есть медаль, значит, к взятию Берлина имеет личное отношение. Но вот чтобы эту простую истину доказать работникам нашего военкомата, мне пришлось ухлопать больше года, да ещё и доказывать этот неоспоримый факт в суде. Потому-то эта история будет длинная и запутанная.

Связала нас мужская средняя школа № 8. Антонина Фёдоровна в ней преподавала с 1946 года, а я пришёл в первый класс в 1949 году. У меня была другая первая учительница, но классы были рядом. Преподаватели ходили, а мы бегали по одному коридору. После окончания школы, став уже взрослыми, часто встречались в родных стенах с учителями и одноклассниками в начале февраля. В настоящее время я собираю материал, чтобы написать о своей школе отдельную книгу.

Проводить Учителя в последний путь пришли её коллеги и ученики из многих школ, в том числе и из восьмой. На кладбище участники траурной процессии перед тем, как предать её тело земле, устроили часовой митинг. Так они отметили её заслуги перед городом, перед страной. Согласно Федерального закона «О ветеранах» церемония прощания должна заканчиваться троекратным салютом из стрелкового оружия. Но в Димитровграде почётный караул уже давно не провожает участников войны в последний путь, и этот факт является прямым игнорированием этого Федерального закона. Причина банальна и одновременно смешна – нет патронов. Странно это воспринимать. А как же тогда понимать высокопарные заверения от самых высоких руководителей страны и самого министра обороны, что мы дадим отпор любому врагу и что у нас ракет всякой дальности больше чем каких-то жалких патронов. Но военные знают одну истину: пока пехота-матушка не освоит занятую территорию, она не считается завоёванной. А у пехоты, как известно, на вооружении не зенитно-ракетные комплексы, а стрелковое оружие.

Но это к слову. Странно другое. Ветераны защищали страну, не щадя своей жизни, а страна теперь не может отдать им последний долг, найти для прощания два десятка патронов. А ведь это один из примеров для молодёжи нашего отношения к защитникам Родины. Кстати, помпезный салют у памятника в районе перекрёстка прогремел за месяц до кончины Учителя. Как потом я узнал, почётный караул прибыл из Ульяновского гарнизона со своими патронами. Ну, ладно, хоть там они есть.

Следующий раз бывшие друзья Антонины Фёдоровны собрались в день её рождения 1 января 2006 года. Дочь Наташа поведала нам грустную историю. Бывшие на похоронах ветераны войны объяснили ей, что Антонина Фёдоровна воевала в составе ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ, и памятник ей полагается за 12 тысяч рублей. После похорон матери, но до своего отъезда в Вольск, она заказала на могилу мраморный памятник на эту сумму на свои средства. Сделала она это для того, чтобы не ждать полгода, пока оформятся все документы.

Уже после установки памятника она взяла необходимые финансовые документы и боевые награды матери и посетила военкомат. Но встретившая её Лилия Фахриева объяснила ситуацию. По имеющимся в военкомате документам Антонина Бобина не воевала в ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ, поэтому памятник ей положен скромнее, а именно за восемь тысяч. И компенсировав эту сумму, посчитала свою тяжёлую работу выполненной. Дочь постеснялась что-то там требовать, проглотив обиду, уехала. Жалко было не денег, а растоптанной репутации матери.

Коллеги ветерана, а это учителя, возраст которых перевалил за восемьдесят, попросили меня разобраться в этой истории. Также они сообщили, что обращения в военкомат председателя Совета ветеранов города Ивана Степановича Страшнова и «главного» берлинца города Александра Семёновича Милюшова (он сплотил вокруг себя всех участников штурма Берлина и даже написал книгу «Мелекессцы в боях за Берлин», тем самым увековечив их память) результатов не дали.

Заглянул и я в кабинет Лилии Фахриевой. Поговорили, консенсуса тоже не нашли. Я попросил показать запись в книгах о мобилизации на фронт и запись в книге о демобилизации из армии. Такие записи есть. Есть и упоминание о том, что она награждена медалью «За взятие Берлина». Я попытался объяснить, что эта медаль как раз и говорит о том, что Бобина участвовала непосредственно в штурме, а не находилась далеко от передовой в обозе. Об этом же мы поговорили и с молодым военкомом Игорем Владимировичем Плотцевым. Он заверил меня, что уже посланы запросы в архивы Подольска (там находится Центральный архив Вооруженных Сил страны), и в Санкт-Петербург (там находится Центральный Военно-морской архив), и что надо подождать ответов.

Из военкомата я ушёл ни с чем. Кстати, там почему-то нет записей и о других не менее важных наградах отважного матроса. Её боевой путь отмечен медалью «За оборону Сталинграда» (Волжская флотилия была в той операции одной из главных участниц обороны и наступления), медалью «За отвагу», орденом Отечественной войны. Наградные удостоверения имеются. Александр Милюшов посвятил ей страницу в своей книге «Мелекессцы в боях за Берлин». Упоминается Антонина Фёдоровна и в официальной мемориальной книге «Солдаты Победы», выпущенной в Ульяновском издательстве (среди членов редколлегии - Герой России Владимир Шаманов, облвоенком В.Витринюк, димитровградец Иван Страшнов и другие известные люди). Там тоже упоминаются все её награды.

Я стал подолгу засиживаться в библиотеках города и Ульяновской научно-технической имени Ленина. Изучил схему передвижения Волжской флотилии и выяснил. Когда закончилась Сталинградская битва и немцев прогнали с бассейна Волги, часть флотилии вошла в состав Днепровской флотилии. Она по Дунаю, Одеру и другим большим и малым рекам вошла в реку Шпрее, на которой расположена столица Германии, и с воды наносила удары по врагу, а также помогала сухопутным войскам и технике переправляться с одного берега на другой, так как имевшиеся ранее мосты были взорваны.

Изучил я даже историю учреждения боевых наград. С удивлением узнал, что медали «За взятие Будапешта», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Вены», «За взятие Берлина» были учреждены Указом Президиума Верховного Совета СССР только 9 июня 1945 года, а не сразу по завершению операций. То есть ещё ровно через месяц после окончания войны. Я же думал, что они чеканились и вручались через одну-две недели после взятия указанных городов. Во втором пункте Указа говорится: «Наградить медалями «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина» всех НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ УЧАСТНИКОВ героического штурма и взятия Будапешта, Вены, Кенигсберга, Берлина, а также организаторов и руководителей боевых операций при взятии этих городов».

В «Военном энциклопедическом словаре» (Москва: Воениздат, 1986 г.) сообщается, что в Берлинской операции участвовало около 2,5 миллионов человек, а награждены медалью лишь 1,1 миллиона солдат и офицеров. А это только значит, что медаль вручили лишь тем, кто был в штурмовых ротах, батальонах, полках, а писари, повара, конюхи, хоть и были в составе действующей армии, эту награду не получили. Только после этого у меня не осталось сомнений в правильном решении: кто же брал Берлин? Тыловые части, партизаны, обозы, хозяйственные роты или всё-таки боевые подразделения ДЕЙСТВУЩЕЙ АРМИИ под командованием маршала Жукова? Знал бы Георгий Константинович, что сейчас в военкоматах решается непростая задача: Какими войсками он командовал в апреле 1945 года? Обозами или боевыми частями?

Когда я сложил вместе собранные данные, то получилось, что Антонина Фёдоровна на всём фронтовом пути была всегда в гуще боевых действий, и награды доставались ей потом, кровью и, без всяких сомнений, заслуженно.

В марте я написал письмо прокурору города Геннадию Васильевичу Гордееву. Представил все собранные факты и доказательства того, что Бобина воевала в составе Действующей армии, а ответ на запрос из архивов Минобороны обычно приходит через год, не ранее. Письмо я закончил так: «Пора кончать эту практику, когда при жизни человеку дают одни документы, комплекс услуг и почестей, а стоит ему только умереть, как начинается копание в грязном белье и доказывание, что он вовсе и не такой заслуженный и пороху не нюхал. Эту тему я обязательно подниму в газете. Посмотрим, как на это отреагируют ветераны, рядовые». Совет ветеранов войны города так и остался в этой истории в стороне.

Геннадий Васильевич ответил ровно через месяц, день в день (я писал 1 марта, он - 1 апреля). Цитирую: «Ваше обращение в прокуратуре было рассмотрено и установлено следующее. Бобина А.Ф. являлась ветераном-участником Великой Отечественной войны и ей предоставлялись льготы согласно категории «З»… В Вашем обращении указано, что у неё имелась награда – медаль «За взятие Берлина», что относит её к категории «А» согласно закона «О ветеранах». Учитывая, что прижизненно сама Антонина Фёдоровна данным вопросом не занималась (уж не похоронами ли, как здравствующая Маргарит Тетчер занимается сейчас, автор) на данный момент достоверность данных сведений определяется решением Ульяновского областного военного комиссариата, согласно которому она отнесена к категории «З». Однако Димитровградским ОВК был направлен запрос 4/4410 от 15.12.05 г. в Центральный архив МО РФ для уточнения данных сведений.

В случае, если архивом будут предоставлены сведения, относящие Бобину А.Ф. к категории «А», то решение Ульяновского облвоенкомата будет изменено и родственникам Бобиной А.Ф. все необходимые компенсационные выплаты, предусмотренные Постановлением правительства, будут возмещены».

Очень даже странная позиция прокурора, который обязан строго следить за исполнением законов страны. Вместо этого он лишь констатирует, что если есть медаль, то по закону «О ветеранах» она относится к категории «А». И вместо того, чтобы этого добиться, он соглашается, что давать такую категорию нельзя, так как какой-то там областной военкомат, а если проще, то такие же чиновники только в военной форме и которые не нюхали пороха той жестокой войны, имеет полномочия выше правительства страны, и который ещё только решит дать (а может и не дать) ей категорию «З».

Из военкоматов не было никаких вестей. Все эти заморочки мне надоели, и я стал действовать по привычной и давно отработанной схеме: написал в военкомат на имя Игоря Плотцева Претензию. Кто разбирается хоть немного в юриспруденции знает, что это последний документ перед написанием иска в суд. В ней я ещё раз обратил внимание военкома, что участие Бобиной в Действующей армии доказано, поэтому необходимо оплатить дочери умершего ветерана войны полные расходы на погребение или выслать в мой адрес письмо с указанием причины невыполнения закона РФ «О ветеранах», чтобы я мог подать иск в суд на неправомочное применение закона или на устранение этой причины. И добавил, что доверенность на ведение дел в суде от имени родственников Бобиной А.Ф. у меня уже имеется.

По закону подавать иск в суд о защите чести и достоинства умершего имеют право только наследники. Дети Бобиной – сын Георгий и дочь Наташа согласились на подачу иска. Мы с Георгием Семёновичем (так как он жил в Димитровграде) сходили на приём к нотариусу Галине Ивановне Козыревой, которая вела дело о наследстве Бобиной, и она нам выдала Доверенность о том, что Георгий Бобин доверяет мне «подписание искового заявления, предъявление его в суд, предъявление встречного иска, признание иска, заключения мирового соглашения, обжалование судебного постановления, с правом подачи кассационных жалоб, совершать иные процессуальные действия».

После этого события стали развиваться быстрее. Уже через пять дней я получил письмо от военкома И.В. Плотцева. Он пишет: «На Вашу претензию от 12.05.06 г. сообщаю, что за установленный памятник Бобиной Наталье Семёновне выплачена бесспорно причитающаяся сумма 8 тысяч рублей, так как Бобина А.Ф. проходила службу не в составе Действующей армии.

Согласно архивных данных Димитровградского ОВК Бобина проходила военную службу в период с марта 1944 года по май 1945 года в 8 авиаэскадрильи КОУДОР. В перечне частей, входящих в состав Действующей армии эта часть не значится, в связи с чем был сделан запрос в Центральный архив МО РФ, для подтверждения входила ли авиаэскадрилья КОУДОР в состав Действующей армии. Ответ пока не получен, при получении сведений из Центрального архива документы будут представлены в Военный комиссариат Ульяновской области, т.к. выплаты производит он. При получении справки Вам будет сообщено».

Меня прямо взорвало от этого КОУДОРа. Ведь в её военном билете ясно написано: билет выдан 8 авиаэскадрильей связи КОУДФ. А это, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Ясно, что мифическое КОУДОР нигде и не значится. Я сообщил об этом Плотцеву, а заодно просил расшифровать эту аббревиатуру. Он тут же прислал записку, в которой сообщил, что в Центральный архив МО РФ на Савичеву (девичья фамилия Бобиной, автор) послана новая копия запроса с изменением КОУДОРа на КОУДФ, что означает – Командное управление Днепровской флотилией. Это уже теплее. Но уже потом я выяснил, что и эта расшифровка взята с потолка.

Одновременно я съездил в ульяновский областной военкомат. У дежурного попросил встречи с военкомом области хотя бы на 5 минут, чтобы лично передать бумаги. Дежурный по телефону (был не приёмный день) передал ему мою просьбу. Эм разрешил зайти к нему на несколько минут. Юрий Павлович меня встретил приветливо, но посетовал, что времени нет и попросил вкратце изложить суть дела. Я ему передал заготовленное письмо, в нескольких словах изложил проблему и попросил дать обязательно письменный ответ об участии в боевых действиях Волжской и Днепровской флотилий и расшифровке всех аббревиатур типа КОУДФ, ВВФ, БРК (всё это из военного билета Антонины Фёдоровны) и так далее.

Уже позже я узнал, что Юрий Эм героическая личность. Он родом из Пермской области, окончил Алма-Атинское высшее общевойсковое командное училище. Служил в воздушно-десантных войсках. Воевал в Афганистане, участвовал в обеих чеченских кампаниях, служил в Нагорном Карабахе, Южной Осетии, Абхазии. Генерал-майор. За проявленное личное мужество, героизм и умелое руководство воинскими соединениями в 1995 году Указом Президента России ему присвоено звание Героя Российской Федерации. Он также имеет два ордена Красной Звезды и другие государственные награды. Далее в его послужном списке — должности вице-премьера Чеченской республики и главного федерального инспектора аппарата полпреда Президента РФ в Южном федеральном округе. Необычная фамилия досталась от отца, корейца по национальности.

Военным комиссаром Ульяновской области назначен в августе 2005 года. В связи с ротацией (плановое изменение мест службы) в 2008 году переведён на должность военного комиссара Ставропольского края. В июле 2009 года, спущенный на воду в Ульяновском речном порту реконструированный теплоход ОМ-401 назван в его честь «Герой Юрий Эм». На торжествах по этому случаю присутствовал и сам виновник праздника. Я лично горжусь тем, что был, хоть и сиюминутно, знаком с Героем нынешнего времени.

Через три дня за своей подписью Юрий Эм прислал ответ: «В соответствии с Перечнями Генерального штаба, корабли и береговые части запрашиваемых объединений входили в состав действующей армии:

- Волжская военная флотилия – с 25.07.42 по 2.02.43гг.,

- Днепровская военная флотилия –с14.09.43 по 9 мая 1945 г.

Для подтверждения прохождения военной службы в составе Действующей армии необходимо указать наименования воинских частей (отделение, бригада, дивизион, отряд, боевой корабль, вспомогательное судно и т.д.), в котором служила Бобина А.Ф. в годы Великой Отечественной войны.

По имеющимся в областном военкомате сведениям, в годы Великой Отечественной войны существовал восьмой авиационный отряд связи штаба Днепровской военной флотилии (ДВФ), входил в состав действующей армии с 3.02.45 г. по 9 мая 1945 года. Объединённая школа ВВФ в Сталинграде входила в состав действующей армии с 25.07.42 г. по 3.11.42 г. 4 БРК ВВФ – это 4-я бригада речных кораблей Волжской военной флотилии. КДФ – командование Днепровской флотилии».

По этому ответу стало ясно, что в каком бы подразделении Антонина Фёдоровна ни находилась, все они были в ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ. Этими сведениями располагал даже областной военный комиссариат, который находится всего в 90 верстах от Димитровграда. Зачем надо посылать запросы в Москву и Ленинград? Мои предположения подтвердила и Справка, присланная из Центрального военно-морского архива в августе 2006 г., копию которой я получил уже в суде. В ней черным по белому сказано, что «…Краснофлотец Савичева А.Ф., 1922 года рождения, призванная Мелекесским РВК Куйбышевской области 6 июня 1942 года по ноябрь 1945 года проходила службу в частях Волжской военной флотилии и Днепровской военной флотилии. Из них:

- с 11 июля 1942 по 22 февраля 1944 г в школе ВВФ в Сталинграде, входившей в состав ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ;

- с 19 апреля 1944 г. по 3.02.45 г. – в 8 авиационном отряде связи ДВФ, входившем в состав ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ;

- с 3.02.45 г. по 19.11.45 г. в 8-й авиационной эскадрилье связи штаба ДВФ, входившей в состав ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ с 3 февраля 1945 г. по 9 мая 1945 г.

Основание: послужная карточка ф.9, ф.56, перечень № 21. Заведующая архивохранилищем Е.Павловская, 20 июля 2006 года».

Вот такие подробные данные и надо бы иметь в нашем военкомате на всех наших ветеранов.

Теперь можно подвести предварительные итоги. К июлю месяца получены все доказательства того, что Антонина Фёдоровна как бравый матрос (кем она была в авиаотряде, в военном билете не сказано, а жаль) ВСЮ ВОЙНУ была в ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ без передышки. И читатель уже подумал, что военком бросит все дела, разыщет дочь ветерана войны в Вольске, извинится перед ней и вручит ей чек на остальные 4 тысячи рублей?

Никак нет, уважаемые читатели. Я вас уже об этом предупреждал неоднократно, что чиновники просто так не сдаются. Но они ещё не знали, что и я такой же упёртый (или принципиальный, кто как хочет называть) и что нашла коса на камень.

До 22 июля из военкомата ни слуху, ни духу, и я с чистой совестью написал очередной (около трёх десятков моих исков были рассмотрены и удовлетворены ранее в суде по другим различным случаям) иск в суд.

Иск подан от имени сына ветерана –Бобина Георгия Семёновича, но выступал от его имени и представлял его в суде я по доверенности. Такие у нас законы. Если, например, мою учительницу унижают и оскорбляют после смерти, то защищать её честь я не имею права. Для правосудия я, как её ученик, никто.

В иске я опять же очень подробно, ссылаясь на добытые мной документы, доказал участие в Великой Отечественной войне Антонины Фёдоровны именно в Действующей армии. Добавил другие весомые аргументы из её личного архива. Например, Благодарность от Главнокомандующего т.Сталина краснофлотцу Савичевой А.Ф. от 10.07.44 г. за отличные БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В БОЯХ за освобождение г.Лунинец», копии удостоверений на другие награды.

Кстати, с будущим мужем Семёном Григорьевичем она познакомилась на фронте, так как они воевали в одном подразделении, в одной флотилии. Поэтому будет интересно, если я приведу выдержку из Благодарственного письма, врученного Семёну Бобину от командующего флотилией В.В.Григорьева (фамилия командующего упоминается во всех энциклопедиях): «Вы демобилизуетесь из ДЕЙСТВУЮЩЕГО ФЛОТА и возвращаетесь на Родину… На долю Краснознамённой Днепровской флотилии выпала великая честь помочь Красной Армии добить врага в центре его звериного логова и водрузить над Берлином Знамя Победы… боевая деятельность советских моряков отличалась беззаветной стойкостью и мужеством, высокой боевой активностью и воинским мастерством…».

Этот документ также подтверждает, что флотилия находилась в составе ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ и что она вела БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ, а сокращённое название КОУ ДФ означает – Краснознамённая ордена Ушакова Днепровская флотилия. То есть совсем не так, как расшифровал для меня военком И.Плотцев. Умышленно он это сделал или показал свою некомпетентность, мне уже всё равно. Я сделал свой вывод – военкомат всячески затягивает решение главного вопроса, выплату компенсации в четыре тысячи рублей. В конце искового заявления я написал: «…Умаление заслуг ветерана войны Бобиной А.Ф. является посягательством на её честь и достоинство. В результате этих действий военкомата у однополчан, родных, соседей появляются сомнения в её истинных заслугах перед Родиной, её права на награды». Мы просили суд взыскать с военкомата за моральный ущерб в пользу наследников 10 000 рублей, признать ветерана войны Бобину А.Ф. принимавшей участие в боевых действиях в составе Действующей армии, направить в областной военкомат частное определение о несоответствии военкома И.В.Плотцева занимаемой должности. О выплате компенсации за памятник в четыре тысячи рублей не заявлено, так как это будет сделано автоматически после признания судом её нахождение в составе действующей армии.

Федеральный судья Лилия Анатольевна Володина приняла иск к производству и назначила слушание на 17 августа 2006 года. И вдруг 2 августа я получаю по почте письмо из военкомата. Читаю официальную бумагу под названием «Отзыв на исковое заявление Бобина Г.С. к объединённому военному комиссариату г.Димитровграда о защите чести, достоинства и компенсации вреда». Такую бумагу-разъяснение своих позиций может писать каждый ответчик, получив копию искового заявления, чтобы судье было ясно о намерениях обоих сторон и тем самым сократить время судебных заседаний.

Это была копия, а оригинал направлен в суд. Прочитал внимательно присланный документ. Сразу прояснилась ситуация. Работники военкомата поняли, наконец-то, что стало совсем горячо. И они сделали предупреждающий гениальный ход, после которого в суд уже можно было не ходить, так как иск уже удовлетворён, а сам процесс проигран. Материально. А вот морально…

В этом «Отзыве на исковое заявление …» Игорь Владимирович напомнил суду, что восемь тысяч уже компенсировано за памятник согласно всем законам и документам. «…2 июня Сёмин Н.Н. обратился в военкомат с просьбой расшифровать аббревиатуру КОУДОР. Может такой части в действительности не было на свете? (это он меня процитировал). В результате нами было высказано предположение, что это «Управление Днепровской флотилии» и 8 июня был сделан запрос в Центральный Военно-Морской архив (ЦВМА) № 4/2763. Ответ пока не получен… Военный билет Савичевой А.Ф. в военкомат представлен не был (а его никто и не спрашивал, лишнее доказательство военкомату было ни к чему). Копию военного билета мы увидели в приложении к исковому заявлению. Откуда видно, что Савичева (Бобина) А.Ф. проходила службу в 8 авиаэскадрилье КОУ ДФ, что говорит о бесспорном факте – 8-я эскадрилья КОУ ДФ входит в состав действующей армии на основании перечня № 21 стр.88. ДАННЫЙ ФАКТ ДОКАЗЫВАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ. (Как оказывается всё просто, а мы «бодаемся» из-за этого уже второй год!). Если бы военный билет Савичевой А.Ф. был представлен родственниками при первом обращении, то подобного недоразумения не получилось бы и родственникам были бы возмещены все затраты в соответствии с Постановлением Правительства № 460 от 6 мая 1994 года.

Сотрудники военного комиссариата никаким образом не хотели и не дискредитировали честное имя Бобиной Антонины Фёдоровны, не унижали её честь и достоинство… В адрес дочери выслано письменное сообщение (исх. №3397) с просьбой о предоставлении необходимых документов для произведения доплаты за изготовление и установку надгробного памятника в сумме 4 000 рублей».

Выплата компенсации и была главной материальной задачей нашего иска. Но оставались ещё и моральные принципы. Поэтому 17 августа я пришёл (ещё при составлении доверенности на меня мы с Георгием Семёновичем решили, что в суд буду ходить я один) на заседание с Прасковьей Семёновной Можайской, подругой, коллегой по работе, ровесницей и просто лучшим другом Антонины Фёдоровны. Отличник народного просвещения, заслуженный учитель школы РСФСР, бывший директор школы № 8, она посчитала за честь пойти и защитить доброе имя ветерана труда и войны (они вместе проработали около сорока лет). Но ей было уже 85 лет и она никак не могла взять в толк, зачем нужно через суд доказывать нахождение на фронте боевого фронтовика с боевыми наградами, кристально честного человека.

Зато «честь и достоинство» военкомата защищала  целая бригада во главе с военным комиссаром. В этой команде была помощник военкома по правовой работе Елена Черникова (если проще, то юрист военкомата), помощник начальника четвёртого отделения Лилия Фахриева (это к ней сразу обращаются родственники умерших ветеранов и чаще всего уходят ни с чем, сам два раза был в этой роли), начальник ОС и ПО (это в суде не расшифровывалось, но, видимо, означает что-то важное) В.Ю.Какушина.

О самом процессе можно писать много, но тяжело. Ветеран выполнил свой священный долг, о котором все так красиво говорят на торжественных митингах, и ушёл в мир иной. Сам себя и своё доброе имя он уже не защитит. Однополчане могли бы. Но зачастую уже не могут не только дойти до здания суда, но и выйти из квартиры. Им всем уже за восемьдесят… Боевые награды, Благодарности от Верховного Главнокомандующего для нынешнего поколения стали хламом, а не предметом гордости. Городской Совет ветеранов войны (председатель И.С.Страшнов) и боевое братство воинов, штурмовавших Берлин (А.С.Милюшов) успокоились заверениями военкома и предпочли отмолчаться и остаться в стороне, выжидая, чем закончится эта неравная дуэль.

Оппоненты же были молоды, красивы, легки на подъём, да и время уже сработало на них. О всех нестыковках в этом деле, проволочках со стороны работников военкомата я уже сказал и повторяться не буду. Военком коротко, по-армейски, отпарировал все мои претензии, судья осталась довольна таким чётким ответом, так что даже не пришлось вызывать членов военкоматовской группы поддержки, которые томились два часа в коридоре (а военкомат в эти дни готовился к серьёзным учениям и просил через газету горожан всячески помогать их проведению). А тут целая бригада бросила все эти важные дела, чтобы прийти в суд и доказать, что они тоже любят ветеранов.

Лишь на один мой вопрос военком не захотел отвечать. На вопрос, как он сам расценивает наличие у Бобиной, по его мнению, не воевавшей в Действующей армии, медали «За взятие Берлина»? Но, так или иначе, итоги следующие. Доброе имя ветерана восстановлено. Доказано документами, что она получила награды за боевые действия в составе Действующей армии, значит, памятник за 12 тысяч ей всё-таки полагается. С «честью и достоинством» вышла курьёзная история. Оформляла материальную помощь дочь ветерана, и лично ей работники военкомата озвучили вывод, что заслуги матери не «тянут» на 12 тысяч. Вот она и должна была подать иск о защите чести и достоинства. А так как иск подал брат, который в военкомате не был и этого не слышал, то у него нет и причин защищать честь матери. Выходит, что наследство между детьми можно разделить поровну, а вот за честь матери может вступиться не каждый. А раз истцу никто порочащих сведений не передавал, в печати не публиковал, то никакой платы за моральный вред не полагается. А ещё Лилия Володина отметила, что факт участия в Действующей армии суд и не должен признавать, так как это подтверждается добытыми справками из архивов. Прасковью Семёновну, которая начала было рассказывать о заслугах Антонины Фёдоровны, она тоже быстро осадила, спросив её в упор: «А Вы воевали вместе с ней?». «Нет», - опешила Прасковья Семёновна. «Значит, по делу Вам нечего сообщить. Садитесь». На том суд и закончился.

Свою задачу наш иск выполнил, деньги за памятник отданы. Но чтобы соблюсти церемониал до конца, я подал кассационную жалобу в областной суд. Все нестыковки и несуразности, которые я озвучил во время судебного заседания в тексте решения куда то улетучились и получилось, будто иск в суд был подан для профанации, а не по серьёзному поводу. Поэтому в жалобу я их снова включил. И вот что получилось.

Суд не имеет полномочий признавать факт нахождения в действующей армии. Но за прошедший год до подачи иска военкомат этого не сделал. Согласно даты на справке из архива, факт был установлен после подачи иска. Запрос в ЦВМА был послан лишь 8 июня 2006 года после моих двух напоминаний и лишь по прошествии года со дня смерти ветерана. Далее. Мой иск послан в суд 22 июля. 28 июля (это пятница) суд направил его копию в военкомат. Значит, иск получен 31 июля, в понедельник. Ознакомившись с ним, военком понял, что дело принимает серьёзный оборот, и, видимо, часа через два-три этого же дня (штемпель почты) направляет дочери ветерана в Вольск то самое долгожданное извещение о том, что «потерявшиеся» четыре тысячи она может «скоропостижно» получить. А ещё через день, 2 августа, срочно пишет и шлёт в суд тот самый «Отзыв», в котором между строк доказывается, что всё так удачно сделано, что товарищу Сёмину на суде крыть будет нечем.

Как рассказала Наталья Семёновна, в военкомате вообще документы матери не спрашивали, разговаривали грубо и сообщив, что по записям военкомата положено восемь тысяч, посчитали разговор оконченным. И вообще вся эта бюрократическая волокита произошла по вине военкомата, но суд этого не признал.

Для кассационного рассмотрения в области военком также направил ещё один Отзыв, почти точную копию первого. Соответственно и областная судебная коллегия сделала те же выводы, что записаны в решении суда первой инстанции, и закономерный вывод: решение димитровградского суда оставить без изменений, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

Но я на этом не успокоился и послал запрос в областной военкомат, чтобы там дали оценку произошедшей истории с волокитой и дискредитацией честного имени ветерана войны. В октябре 2006 года получил ответ за подписью ВРИО военного комиссара Ульяновской области Б.Гончара. Он пишет: «По факту Вашего обращения о бюрократической волоките в отношении родственников умерших ветеранов войны (я обобщил оба случая с Бобиной А.Ф. и Нестеровым В.М., о котором я расскажу в следующем томе), проведено служебное разбирательство… Должностные лица военного комиссариата г.Димитровграда, виновные в ненадлежащем исполнении должностных обязанностей, привлечены к дисциплинарной ответственности…».

Так же по военному: чётко и лаконично. О моральной стороне в военных кругах говорить не принято.

Спустя некоторое время я встретился с Натальей Семёновной. Она мне передала два письма (оригиналы) из военкомата и добавила много интересного. Оказывается, когда она установила на могиле памятник и отдала необходимые документы в военкомат, началось самое интересное. Упоминавшаяся мной В.Какушина потребовала произвести все замеры мраморного камня, а также количество и размер всех выбитых на нём букв. Когда это было представлено, дополнительно потребовала сфотографировать памятник и принести фотографию. Наталья Семёновна выполнила и это пожелание и торопилась уехать домой, в Вольск. Но и после этого Какушина осталась недовольна и потребовала ОТВЕЗТИ её на кладбище (это совсем новый и ещё не запатентованный вид военкоматовского сервиса), чтобы самой всё измерить по новому. Наталье пришлось нанимать на свои «кровные» такси и свозить чиновницу на погост. Результат уже известен. Вместо 12 тысяч ей возместили лишь восемь.

А вот оригиналы (в сокращении) двух писем. Первое письмо, упоминавшееся в тексте, от 31 июля послано димитровградским военкомом в Вольск дочери ветерана. В нём он пишет: «...В связи с тем, что установлено участие Бобиной А.Ф. в ВОВ (сокращение некорректное по отношению к участникам войны, но ведь письмо писалось «скоропостижно» для рассмотрения в суде, поэтому было не до пространной расшифровки) в составе действующей армии Вам положена доплата в размере 4000-00 рублей...» и далее он просил представить все необходимые банковские реквизиты и справки.

И второе письмо. Его написал лишь 25 сентября ВрИО военного комиссара области Б.Гончар: «В связи с возникшими обстоятельствами по вопросу возмещения расходов по оплате изготовления и установки памятника участнику ВОВ Бобиной А.Ф., поступлением справки Центрального военно-морского архива от 4.08.06 г., подтверждающей факт непосредственного участия Бобиной А.Ф. в действующей армии, военным комиссариатом области принято решение о доплате денежных средств в размере 4000,00 руб. за установленный Вами памятник. Для этого просим Вас в СРОЧНОМ ПОРЯДКЕ выслать в адрес военного комиссариата области банковские реквизиты Вашего лицевого счёта и адрес».

Это ещё раз указывает на то, что Плотцев послал письмо Наталье Семёновне чтобы выиграть суд или давно зная, что 12 тысяч надо всё-таки выплатить, так как Антонина Фёдоровна воевала в действующей армии, или, не имея на это данных на свой страх и риск, даже не известив областной военкомат. Иначе бы областной военком Б.Гончар спустя целых два месяца не писал о том же Наталье Семёновне, чтобы она в СРОЧНОМ ПОРЯДКЕ высылала реквизиты.

Какой запутанный клубок страстей. А как мы пылко клянёмся ветеранам в любви. Жаль, что только к юбилейным датам, и только до финального свистка.

Р.S. После такого увлекательного сюжета и развязки странно читать и воспринимать высказывание начальника отдела военного комиссариата Игоря Плотцева (комиссариат в городе упразднили, остался отдел военкомата) в газете «Димитровград» (7.06.2013 г.) да ещё и после истечения стольких лет. Он пишет, что «...руководство областного военкомата вопрос с памятниками ВСЕГДА ДЕРЖИТ НА ОСОБОМ контроле. Сотрудники отдела выезжают с проверкой на места, уточняют размеры памятника. Нам, сотрудникам военного комиссариата ОЧЕНЬ ВАЖНО НЕ ЗАПЯТНАТЬ ЧЕСТЬ МУНДИРА. Мы всегда готовы выслушать каждого, понять каждого...».

Думаю, комментарии излишни.

(Продолжение)

Материал предоставлен краеведом города Димитровграда Мокеевым Андреем.

Оригинал на сайте "ДИМИТРОВГРАД - ЦЕНТР ВСЕЛЕННОЙ"

Вернуться на страницу ЭнциклопедиЯ "по РУБРИКАМ"